Героиня сегодняшнего рассказа была песней Номер 1 в Америке более 90 лет назад. Многие артисты записывали и исполняли её. История успеха началась в феврале 1931 года с блокбастера Теда Льюиса и его оркестра. Темп первоначальной версии может даже показаться слегка траурным. Но именно так эта мелодия звучала почти всегда в течение первой четверти своего длинного века.

Будущий эстрадно-джазовый стандарт «Just A Gigolo» родился в тысячах километров к востоку от центров американского шоу-бизнеса — в качестве печального размышления о том, что случилось с империей Габсбургов после Первой мировой войны. В 1928 году композитор Леонелло Казуччи и либреттист Юлиус Браммер выпустили в Австрии хит под названием «Schöner Gigolo».

Это была аллегория постимперского упадка, в условиях которого бывший гусар, ещё помнящий славные времена, вынужден зарабатывать на жизнь в качестве жиголо — героя-любовника на содержании.

Как это часто бывало в то время, американский издатель приметил успех песни в Европе и купил права на англоязычную версию. Находка была передана Ирвингу Сезару — рождённому в Нью-Йорке сыну румынского еврея, автору текстов песен и театральному композитору. Он как раз переживал провал бродвейского шоу под названием «Моя дорогая публика», которое принесло ему худшие отзывы в карьере.

Ирвинг Сезар не торопился жениться. Он подождал, пока ему не исполнится сто лет, чтобы связать себя узами брака, и умер в следующем году в возрасте 101 года.

Кредо Сезара было простым: он писал быстро. Когда ему вручили ноты «Schöner Gigolo», ему понравилась тоскливо-горьковатая мелодия. Он попросил перевести текст, но справедливо счёл, что никого в Америке не волнуют социальные потрясения в империи Габсбургов. И всё-таки первоначальный сценарий нашёл отражение в его «Just a Gigolo».

Спустя четверть века после рождения песни в Вене певец Луи Прима, его жена Кили Смит и великий саксофонист Сэм Бутера решили реконструировать старый номер в Лас-Вегасе, получив источник чистой радости.

Каким-то образом Прима соединил постимперские метафоры Юлиуса Браммера с жалостливой балладой 1915 года «I Ain't Got Nobody», написанной его собратом из Нового Орлеана — Спенсером Уильямсом. Его старую песню мало кто брад в репертуар с тех пор, как блюзовые мамочки Софи Такер и Бесси Смит сделали это в 1920-е. Но кто знает, откуда приходит муза? Бутера и Прима в итоге объединили две полузабытые песни в один номер, ставший для них ежевечерним ритуалом в Вегасе.

Выступление Луи Примы анонсировалось как самое дикое шоу в Вегасе. На сцену выходила шумная толпа весёлых людей. Прима выкрикивал строки всё более неистовой тарабарщины и требовал, чтобы Бутера немедленно повторил их на саксофоне. Номер радовал публику до того трагического дня в 1975 году, когда певец впал в кому. Оправившись от шока, Бутера вернулся к работе, ещё четверть века доставляя слушателям почти столько же удовольствия, но уже без Примы.

Сэм Бутера начинал в должности аккомпаниатора в увеселительных заведениях на Бурбон-стрит в Новом Орлеане. Играя на саксофоне, пока красотки раздевалась, он получал 700 баксов в неделю. Но его переманил Луи Прима, которому как раз требовался саксофонист для концерта в Вегасе.

Бутера начал писать аранжировки для оркестра Луи Примы, придав его выступлениям хулиганский шик и блюзовую оттяжечку, которые помогли певцу стать сенсацией и обеспечили годы успешной карьеры.

В апреле 1956 года продюсер Войл Гилмор привел Приму, Бутеру и группу The Witnesses (с Кили Смит среди бэк-вокалисток) в студию Capitol в Лос-Анджелесе, чтобы записать «Just a Gigolo/I Ain't Got Nobody». Пластинка не стала таки уж крупным хитом, но явно заслужила место среди классики своего времени.

Зато славный «урожай» собрал своим каверов Дэвид Ли Рот из группы Van Halen. В его исполнении «Just A Gigolo» снова попала в чарты. Сэм Бутера был в ярости: «Он скопировал мою аранжировку нота в ноту, и я не получил за это ни цента».

Как это иногда случается с гениальными аранжировками, запись Луи Примы настолько превзошла все предыдущие исполнения «Just a Gigolo» и «I Ain't Got Nobody», что стала для публики нераздельным целым.

По сути, Дэвид Ли Рот решил начать сольную карьеру с акта присвоения. Он не только скопировал аранжировку, но и не мог понять, почему так расстроился Бутера.

Группа Village People сделала примерно то же самое чуть раньше, хотя у них всё же хватило остроумия, чтобы положить старый хит на диско-ритм.

В каком-то смысле Сэм Бутера сделал свою работу слишком хорошо. Луи Прима взял две старые песни, спаял их навеки и сделал своими. Однажды кто-то придумает что-то новенькое на тему «Just a Gigolo». А где-то на другом конце планеты кто-то другой радикально переделает «I Ain't Got Nobody». Но до тех пор эти две песни никто не сможет разлучить.

Если только мы мысленно не вернёмся туда, с чего начали, — в сумерки заката империи Габсбургов, где грустным эхом звучала мелодия «Schöner Gigolo»:

«Когда-нибудь настанет день, Когда молодость пройдёт. Что скажут про меня, Когда придёт конец? Скажут: он был просто жиголо... И жить пойдёт дальше, но уже без меня...»

Надеюсь, вам понравилось! Буду рад, если вы поддержите материал лайком, комментарием и подпиской!